13 Кулацкая операция в Украинской ССР Том 2

7.1. ОБУЗДАНИЕ И ПЕРЕОРИЕНТАЦИЯ КАРАТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ

Сразу же после своего назначения Л. П. Берия занялся разработкой директив о порядке выполнения постановления СНК и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. Документ «О порядке исполнения постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.», датированный 26 ноября 1938 г., предназначался исключительно для внутреннего пользования и должен был не только восстановить социалистическую законность, но и коренным образом улучшить оперативно-следственную работу ведомства «по окончательному разгрому врагов народа и очистке страны от шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, от всех предателей и изменников родины»1.

Если рассматривать указания Берии и постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. не просто как осуждение ошибок, превышения компетенции и эксцессов2 органами НКВД и милиции, а исходя из того, что теперь запрещалась ранее вполне законная практика проведения репрессий, то можно представить размер полномочий, которыми были наделены эти органы в течение почти полутора лет, начиная с августа 1937 г. То же самое правило действует в отношении карательной практики, санкционированной специальными приказами, директивами и циркулярами центрального руководства НКВД и ЦК ВКП(б).

Что же касается содержания указаний Л. П. Берии «О порядке исполнения постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.», то, на наш взгляд, представляются примечательными следующие пункты:

1. В пункте 1 указаний дается расширенное по сравнению с постановлением от 17 ноября 1938 г. определение понятия «массовые операции»: «[...]под массовыми операциями понимается арест или ссылка целых групп, без взвешенного подхода и предварительного, всестороннего анализа всего имеющегося обвинительного материала по каждому отдельному арестованному или ссылаемому»3.

В действительности именно в рамках приказа № 00447 целенаправленно проводились масштабные акции, в ходе которых в отдельном районе или городе арестовывались группы, включавшие в себя

1 См. документ № 198 в настоящем издании.

2 Олег Хлевнюк говорит об «эксцессах» и о стремлении Берии начиная с конца 1938 г. усилить карательный механизм, дезорганизованный в ходе Большого террора. См.: Khlevniuk О. V. The History of the Gulag... P. 186.

3 См. документ Mb 198 в настоящем издании.

399

сотни людей1. После завершения массовых операций групповые аресты стали важной темой в ходе прокурорских проверок и внутренних расследований в НКВД по поводу нарушений социалистической законности. Так, массовая акция в Солтонском районе Алтайского края, в ходе которой в ноябре 1937 г. было арестовано свыше 200 человек, послужила для Военной коллегии Верховного суда СССР поводом для осуждения бывшего начальника УНКВД по Алтайскому краю С. П. Попова2.

2. В пункте 6 говорилось об аннулировании 17 приказов, циркуляров и распоряжений НКВД, изданных за период с июля 1937 г. по сентябрь 1938 г., предписывавших проведение репрессий против определенных целевых групп и регулирующих методы их осуществления. В числе аннулированных приказов был и оперативный приказ № 00447. Несомненно, каждое из этих распоряжений было легитимировано постановлением Политбюро.

3. Начиная с 7-го пункта указаний Берии по 10-й пункт особое внимание уделяется единственному оставшемуся в распоряжении НКВД внесудебному органу — Особому совещанию при НКВД СССР3. Дела на его рассмотрение могли быть переданы только в исключительных случаях и рассматривались под строгим надзором прокуратуры и на

1 В качестве примера можно рассмотреть возбужденное дело против одного из руководителей районного отдела НКВД в Алтайском крае А. Г. Агапова: Юнге М., Жданова Г. Д. Проведение карательной акции в Солтонском районе Алтайского края // Массовые репрессии в Алтайском крае 1937-1938... См., в частности, протокол допроса помощника начальника УНКВД Г. Л. Бирим-баума от 26 декабря 1939 г. и протокол допроса сотрудника СПО УНКВД В. А. Меринова от 30 декабря 1939 г.

2 Там же. Попов был арестован 17 декабря 1938 г. и приговорен к расстрелу 28 января 1940 г. См.: Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934-1941: Справочник. М., 1999. С. 346.

3 Следует отметить, что Особое совещание функционировало с 5 ноября 1934 г. до 1 сентября 1953 г. Его членами были заместитель народного комиссара внутренних дел СССР, уполномоченный НКВД СССР по РСФСР, начальник Главного управления милиции и народные комиссары внутренних дел республик, в компетенцию которых входило рассматриваемое дело. Обязательным было также присутствие прокурора СССР или его заместителя. См.: Трагедия советской деревни... Т. 4. С. 934. Приказ № 00143 НКВД СССР подробно регулировал в приложении, насчитывавшем 53 параграфа, компетенцию Особого совещания. См.: «Приказ № 00143 НКВД СССР "Об административной ссылке и высылке" от 1 июня 1939 г.» // ОГА СБУ. Ф. 5. Д. 617. Л. 266-277. Об истории Особого совещания в 1920-е гг. см.: Мозохин О. Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности. 1918-1953. М., 2006. С. 48-49.

400

основании кодекса законов1. Дополнительный контроль обеспечивал учрежденный специальный секретариат Особого совещания2. При этом высшая мера наказания, выносимая Особым совещанием, составляла 8 лет лагерей3.

Дополнительным барьером выступало положение, согласно которому соответствующие дела могли быть отправлены на рассмотрение совещания только начальниками (или заместителями начальников) краевых, областных управлений НКВД и управлений автономных

1 Тем не менее в 1937 г. Особым совещанием вместе с другими внесудебными органами было осуждено 17 911 чел., в 1938 г. — 45 768 чел. В 1939 г., т. е. в период после ликвидации других внесудебных органов, число осужденных Особым совещанием составило 13 021 чел., а в 1940 г. уже достигло 42 912 чел. Аналогично в 1935 г., когда существовали только Особое совещание и милицейские тройки, число лиц, осужденных Особым совещанием, достигло 29 452 чел. См.: «Докладная записка С. Н. Круглова и Р. А. Руден-ко Н. С. Хрущеву о пересмотре дел осужденных Особым совещанием при НКВД-МГБ СССР» от 8 декабря 1953 г. // Реабилитация. Как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы: В 3 т. Т. 1: Март 1953 г. - февраль 1956 г. / Сост. А. Артизов и др. М., 2000. С. 73.

2 См. пункт 10 и заключительную резолюцию в документе № 198 настоящего издания.

3 См.: «Докладная записка С. Н. Круглова и Р. А. Руденко Н. С. Хрущеву о пересмотре дел осужденных Особым совещанием при НКВД-МГБ СССР» от 8 декабря 1953 г. // Реабилитация. Как это было... С. 72-74. Начиная с 8 апреля 1937 г. Особое совещание могло теперь выносить приговоры о лишении свободы сроком не на 5, а на 8 лет. Очевидно, Особое совещание в 1937 г. приговаривало к лишению свободы сроком на 10 лет (см.: Петров Я. В., Ро-гинский А. Б. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг. // Репрессии против поляков и польских граждан / Под ред. А. Е. Гурьянова. М., 1997. С. 29), а также приговаривало к смертной казни (см.: Книга памяти жертв политических репрессий Калининской области: Мартиролог, 1937-1938 / Гл. ред. Кравцова Е. И. Тверь, 1999. Т. 1. Кн. 1. С. 38, 40,43, 55, 71, 84, 86, 98,122,168, 193,205-206 и т. д.). Только 17 ноября 1941 г. Особое совещание официально получило разрешение приговаривать к высшей мере наказания и на длительные сроки (до 20 лет) заключения. См.: «Записка министра внутренних дел СССР Л. П. Берии в Президиум ЦК КПСС об ограничении прав Особого совещания при МВД СССР» от 15 июля 1953 г. // Реабилитация. Как это было... С. 52-53. В период между 1934 и 1953 г. было вынесено 10 101 приговор к высшей мере наказания и 442 531 приговор к различным срокам заключения. См.: «Докладная записка С. Н. Круглова и Р. А. Руденко Н. С. Хрущеву о пересмотре дел осужденных Особым совещанием при НКВД-МГБ СССР» от 8 декабря 1953 г. // Там же. С. 73. Также см.: Кудрявцев В., Трусов Л. Политическая юстиция в СССР. М., 2000. С. 280-283.

401

республик. Кроме того, они персонально, под надзором союзного НКВД, должны были лично представлять их в Москве1.

Важность изложенных Берией положений по вопросу о компетенции Особого совещания подчеркивается проектом приказа № 1/001562, автором которого выступил Прокурор СССР А. Я. Вышинский, а также циркуляром № 233 секретариата Особого совещания и Первого спецотдела НКВД СССР «О порядке представления дел на рассмотрение Особого совещания»2.

Проект Вышинского содержит инструкции об осуществлении контроля над арестами, планировавшимися НКВД. В 19 пунктах детально регулировалось, вплоть до уровня районной прокуратуры, какие параграфы уголовного и процессуального кодексов должны приниматься во внимание и какая вышестоящая инстанция прокуратуры должна быть поставлена в известность3.

Что касается циркуляра № 233, то он определял в деталях порядок представляемых дел на рассмотрение Особого совещания4. В отличие от практики проведения «кулацкой операции», теперь для ареста и возбуждения дела необходима была письменная санкция прокуратуры, а имущество арестованных подлежало строгому учету. Именно на этот последний пункт обращалось особое внимание, что указывает на распространенную практику утаивания материальных ценностей и обогащения сотрудников НКВД во время проведения массовых операций5. Зафиксированное в циркуляре требование профессионали

1 См. пункты 7 б, 8,9 и 11 в документе № 198 настоящего издания.

2 Неизвестно, был ли проект приказа № 1/001562 в конце концов одобрен. См.: Записка прокурора СССР А. Я. Вышинского секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и председателю СНК СССР В. М. Молотову о проекте приказа № 1/001562 от 26 ноября 1938 г. // Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД... С. 618-622. Циркуляр № 233 появился только месяц спустя и был официальным порядком отправлен руководящим инстанциям НКВД. См. документ № 240 в настоящем издании.

3 См. документ № 198 в настоящем издании.

4 Там же.

5 Александр Ватлин доказывает ряд подобных случаев. См.: Ватлин А. Ю. Террор районного масштаба: «массовые операции» НКВД в Кунцевском районе Московской области 1937-1938 гг.... С. 84-91. См. также ряд указаний в: «Письмо бывшего чекиста, заключенного Усть-Вымского ИТЛ П. А. Егорова секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину с просьбой о помиловании от 20 декабря 1938 г.» // История сталинского ГУЛАГа: конец 1920-х — первая половина 1950-х годов... Т. 1. С. 322; Тепляков А. Г. Сибирь: Процедура исполнения смертных приговоров в 1920-1930-х годах // Голоса Сибири. Литературный альманах. 2006. № 4. http://golosasibiri.narod.ru/almanah/vyp_4/027_ teplyakov_04.htm. Также см.: «Докладная записка военного прокурора войск

402

зации процесса сбора информации об арестованном, о ее обработке и дальнейшем использовании подтверждает предположение, что в ходе Большого террора через внесудебные органы пропускались дела, не содержащие необходимых доказательств1.

4. В пункте 14 Берия указывал, что все не приведенные в действие приговоры упраздненных органов теряют начиная с 17 ноября свою силу2. Он уточнил это указание в подробном разъяснении, разосланном через месяц начальникам краевых и областных управлений НКВД, транспортных отделов железных дорог и лагерей3.

5. В пункте 15 запрещается произвольное продление сроков ссылки или лагерного заключения, активно практиковавшихся лагерной администрацией4. Местным органам НКВД и милиции разрешалось производить аресты самостоятельно только в указанных в приказе районах и городах после согласования с вышестоящими органами НКВД и милиции областного уровня и с санкции районного прокурора. Только в исключительных случаях или когда промедление грозило опасностью допускалось «незамедлительно» информировать вы

НКВД Туркменского погранокруга Кошарского прокурору СССР М. И. Панкратьеву и исполняющему обязанности главного военного прокурора РККА Гаврилову об итогах следствия по делам "О нарушениях социалистической законности" в органах НКВД Туркменской ССР» от 23 сентября 1939 г. // История сталинского ГУЛАГа: конец 1920-х — первая половина 1950-х годов... Т. 1.С. 340-359.

1 По этому поводу см.: «Дело Павла Ивановича Ц.» // Юнге М., Бордю-гов Г. А, Биннер Р. Вертикаль большого террора... С. 352-404.

2 См. документ № 198 в настоящем издании.

3 См.: Дополнение к приказу № 00762 от 22 декабря 1938 г. // Юнге М., Бордюгов Г. А, Биннер Р. Вертикаль большого террора... С. 437. В ряде регионов приговоры троек тем не менее приводились в исполнение вплоть до 21 ноября 1938 г. См.: Трагедия советской деревни... Т. 5. Кн. 2. С. 571. А. Тепляков указывает, что в ноябре-декабре 1938 г. только в Сибири было незаконно расстреляно не менее 1000 чел., осужденных «тройками» и «двойками» // Тепляков Л. Г. Машина террора: ОГПУ-НКВД Сибири в 1929-1941 гг. М., 2008. С. 386-387. Также см.: «Выписка из заявления члена ВКП(б) парторганизации УГБ, временно исполняющего обязанности начальника 2-го отдела УГБ УНКВД по Харьковской области Коропова на имя секретаря Харьковского обкома КП(б)У тов. Фролкова» от 21 декабря 1938 г. // ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 93. Л. 84-86; «Рапорт начальника 4-го отдела УГБ УНКВД по Харьковской области С. А. Гинесина заместителю наркома внутренних дел УССР Н. Д. Горлинскому» от [не ранее конца декабря] 1938 г. // Там же. Л. 107.

4 См. документ № 198 в настоящем издании.

403

шестоящие органы задним числом1. Разница в этом случае состояла в том, что районный прокурор должен был дать санкцию на арест2.

Этот пункт в изложении Берии близок к не подтвержденному пока документально предположению о том, что районные и городские отделы НКВД и милиции имели в ходе массовых операций большую свободу в выборе потенциальных арестованных. Обычная иерархия контроля внутри НКВД, осуществлявшегося сверху донизу, могла сохраниться тогда только в той степени, насколько тщательно областными управлениями и, возможно, оперативными секторами задним числом проверялось, если проверялось вообще, кто и по каким причинам был подвергнут аресту. Эта практика противоречила даже инструкциям приказа № 00447. Так, согласно приказу в оперативных секторах составлялись списки лиц, подлежавших аресту, затем они подписывались руководством оперсектора и отправлялись на утверждение начальника УНКВД, и только после этого начальник оперативной группы производил арест3.

6. В пункте 16 приказа № 00762 речь шла об обязательном предоставлении всем оперативным сотрудникам центрального аппарата НКВД и провинции экземпляра Уголовного и Уголовно-Процессуального кодекса4.

7. В пункте 17 новый народный комиссар внутренних дел приказывал провести на республиканском, краевом и областном уровне собрания сотрудников НКВД, включая руководителей районных и городских отделов. На собраниях должны были быть зачитаны и разъяснены сам приказ Берии, постановление от 17 ноября 1938 г., а также оперативные приказы № 00701 и № 00702 от 23 октября 1938 г.5 В результате в Украине, а также в других краях и областях СССР на многочисленных собраниях в органах НКВД «совершенно секретное» постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» было предано широкой огласке6.

1 См. пункт 4 и заключительную резолюцию в: Там же.

2 Там же.

3 См. документ № 31 в первом томе настоящего издания (пункт 3, подпункт 6.7).

4 См. документ № 198 в настоящем издании.

5 «[...]об упорядочении следственного производства, секретных изъятий и вербовок». См.: Трагедия советской деревни... Т. 5. Кн. 2. С. 570.

6 В Калининской области (ныне Тверской) соответствующее собрание состоялось 4 января 1939 г. См.: «Протокол № 1 закрытого партийного собрания парторганизации УГБ УНКВД по Калининской области» от 4 января 1939 г. // Тверской центр документации новейшей истории (далее —

404

Что касается Украины, то сохранились четыре протокола подобных встреч оперативных сотрудников НКВД или закрытых собраний партийных организаций соответствующего областного управления НКВД, проводившиеся приглашенными на собрания начальниками отдельных районных или городских отделов НКВД1. На собраниях в Молдавской АССР приняло участие 80 чел., на партсобрании УГБ УНКВД по Харьковской области - 223 чел., УГБ УНКВД по Киевской области — 83 чел., УГБ УНКВД по Сталинской области — 75 чел., УГБ УНКВД по Винницкой области — 149 чел.2

Ход собраний зафиксирован в стенограммах. Самая большая проблема этого источника — его объем. Стенограммы зачастую насчитывают сотни страниц, при этом объем документа находится в резком диссонансе с наличием содержащейся информации3. Выступления сотрудников НКВД отличает, как правило, смесь самовосхваления, самокритики и нацеленного доноса снизу вверх. Но ценность данного источника в том, что он помогает уточнить детали проведения карательной операции.

7.2. КРИТИКА СНИЗУ ДОВЕРХУ

Следует отметить, что с текстом приказа № 00447 в свое время был ознакомлен только избранный круг лиц. Например, бывший начальник уголовного розыска Саратовской области Рудин во время допроса его помощником государственного прокурора СССР Куха-ренко по вопросу практической реализации данного приказа заявил: «Необходимо указать на то, что ни я, ни мои сотрудники сами не читали и даже не видели приказ № 00447»4.

ТЦДНИ). Ф. 722. On. 1. Д. 46. Л. 1-204. Другие материалы партийной организации УНКВД см.: «Первичная партийная организация УГБ УНКВД по Калининской области» // Там же. Ф. 536.

1 См. документы № 196, 199-200, 206 в настоящем издании.

2 Там же.

3 Отпечатанная стенограмма партийного собрания УНКВД по Киевской области, состоявшегося 14-16 декабря 1938 г., насчитывает в общей сложности 405 страниц. См.: «Общее закрытое партийное собрание парторганизаций УГБ УНКВД по Киевской области» от 14-16 декабря 1938 г. // ОГА СБУ Ф. 16. Оп. 31. Д. 95. Л. 1-405.

4 См.: «Показания бывшего начальника уголовного розыска Саратовской области Рудина помощнику прокурора СССР Кухаренко о практике выполнения приказа НКВД № 00447» от 14 октября 1940 г. // Юнге М., Бордю-гов Г. А, Биннер Р. Вертикаль большого террора... С. 472-475.

405

Что же касается постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г., то его содержание было зачитано на собраниях сотрудников краевого (областного) УНКВД, зачастую первым секретарем краевой (областной) парторганизации. Известны случаи, когда сотрудники органов НКВД несколько раз присутствовали на его проработке. Так, сотрудник УНКВД по Киевской области Плохой за период с ноября по декабрь 1938 г. принял участие в трех собраниях1.

На собраниях сотрудников НКВД УССР, стенограммами которых мы располагаем, нередко нарушалась служебная иерархия. Центр санкционировал критику в адрес руководства НКВД, и в результате подчиненные получили право открыто критиковать своих руководителей. При этом критиками часто оказывались сотрудники, выдвинутые на работу из районных органов в областной аппарат уже после завершения массовых операций2. По такому сценарию было подвергнуто критике руководство УНКВД по Харьковской области. В частности, начальник Валковского райотдела НКВД Зорницкий отмечал, что «УНКВД плохо оказывает практическую помощь, зачастую дают неправильные указания»3. Начальник 2-го спецотдела УНКВД М. Р. Штаркман критиковал начальника УНКВД Л. И. Рейхмана4. А начальник 4-го отдела УГБ С. А. Гинесин констатировал: «Рай-отделениями НКВД мы не руководим»5. Обобщил все услышанное новый первый секретарь Харьковского обкома КП(б)У А. В. Осипов: «Из выступлений можно сделать твердый вывод, что областной аппарат периферией не руководит»6.

1 См. документ № 200 в настоящем издании.

2 В данном случае речь идет о сотрудниках, которые после завершения массовых операций были повышены в должности и переведены на работу из районного в областное звено органов НКВД. Эти сотрудники не отвечали за совершенные преступления, что и объясняет их активность на собраниях. См. биографии сотрудников, выступавших на совещании личного состава УНКВД по Сталинской области.

3 Фактически с аналогичной критикой в адрес начальника Шевченковского райотдела милиции выступил сотрудник райотдела [?] Работа. Подробнее см.: Документ № 199 в настоящем издании.

4 См. там же. Следует отметить, что с 16 августа 1937 г. до 3 марта 1938 г. Л. И. Рейхман работал заместителем начальника, затем начальником УНКВД, после чего перешел на работу в аппарат НКВД УССР, а затем в аппарат НКВД СССР. Был арестован 24 октября 1938 г., а 25 января 1940 г. приговорен к высшей мере наказания. См.: Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934-1941... С. 358-359.

5 См. документ № 199 в настоящем издании.

6 См. там же.

406

В Молдавской АССР вся верхушка местного НКВД, ответственная за проведение в республике массовых операций, на момент проведения собраний уже была снята с должностей и арестована, а освободившиеся места заняли новые руководители1. Аналогично события разворачивались и в Харьковской области2. Что же касается Киевской, Сталинской и Винницкой областей, то здесь на заседаниях непосредственно присутствовали руководители УНКВД, персонально ответственные за карательные акции, проводимые весной 1938 г.3

Так, в Сталинской области (до 3 июня 1938 г. Донецкой области) с оправдательной речью выступил начальник УНКВД П. В. Чистов, официально назначенный на эту должность 26 февраля 1938 г. и который тем не менее уже 7 февраля 1938 г. подписывал протоколы тройки4. В Киевской области «каялся» находившийся на своем по

1 Л. Т. Широкий, занимавший в ходе «кулацкой операции» один из руководящих постов в УНКВД по Черниговской области, 20 мая 1938 г. был назначен народным комиссаром внутренних дел Молдавской АССР. Его арест последовал 27 сентября 1938 г. В соответствии с приказом НКВД СССР № 00638 от 29 сентября 1938 г. «за провокацию в следствии, вымогательство от арестованных ложных показаний и подлоги в протоколах допросов» Широкий подлежал осуждению, но умер, не дождавшись судебного разбирательства, в заключении. См.: Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934-1941... С. 448-449. Н. В. Лютый-Шестаковский, возглавлявший НКВД Молдавской АССР с 29 декабря 1937 г. по 22 марта 1938 г., вплоть до 17 ноября 1938 г. занимал должность заместителя начальника Особого отдела ГУГБ НКВД Киевского военного округа, затем был отправлен на работу в лагерные структуры НКВД. См. там же. С. 279-280.

2 Г. М. Кобызев занимал пост начальника УНКВД по Харьковской области с 20 мая 1938 г. по 15 января 1939 г. В этом качестве он не принимал участия в «кулацкой операции», но руководил реализацией в области «национальных операций». На совещании Кобызев зачитывал текст постановления от 17 ноября 1938 г. См. там же. С. 235-236.

3 См. документы № 200 и 206 в настоящем издании; «Протокол оперативного совещания личного состава УНКВД по Винницкой области» от 25 ноября 1938 г. // ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 39.

4 См.: Никольский В. «Кулацкая операция» НКВД 1937-1938 гг. в украинском Донбассе и ее статистическая обработка // Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг.... С. 785-843. В отличие от многих других, Чистов не поплатился за свою работу в качестве начальника областного управления НКВД во время проведения «кулацкой операции». Свой пост он потерял 1 февраля 1939 г., т. е. фактически сразу же после партийного собрания сотрудников УГБ областного управления, но продолжал работать в системе органов НКВД, в частности, в качестве начальника различных ИТЛ. См.: Петров Н. В., Скоркин К. В. Указ. соч. С. 436.

407

сту начальник УНКВД А. Р. Долгушев1, а в Винницкой — начальник УНКВД И. М. Кораблев2.

Вполне вероятно, что критика снизу подогревалась не только новыми инструкциями центра, но и участием в собраниях первых секретарей обкомов партии и руководителей областной прокуратуры, как это было в случае с секретарем Молдавского обкома КП(б)У В. М. Борисовым3.

В работе совещания сотрудников УНКВД по Харьковской области приняли участие первый секретарь обкома, член ЦК и кандидат в члены Политбюро ЦК КП(б)У А. В. Осипов и секретарь горкома КП(б)У Сердюк, в Виннице — секретарь обкома и областной прокурор4. Именно их присутствие придавало прорабатываемым документам необходимый вес, хотя на совещаниях УНКВД критика частично была также направлена в сторону партийного руководства и прокуратуры.

Сотрудники УНКВД низшего и среднего звена возлагали в своих выступлениях ответственность за все «перегибы» и «искривления», а также за разрыв с партийной работой в первую очередь на разоблаченных «врагов народа», занимавших ранее ключевые посты в руководстве НКВД Украины (В. А. Балицкий, И. М. Леплевский, А. И. Успенский) и в областных УНКВД. Несколько рядовых сотрудников НКВД Молдавии также обвиняли в нарушениях своих непосредственных начальников5. Основной тезис фактически всех оправдательных выступлений был следующим: их завалили работой, постоянно подгоняли и в результате они работали без какого-либо отдыха6. «Я лично кончал работу, начиная с августа 1937 года по

1 С 28 мая 1938 г. по 15 января 1939 г. занимал должность начальника УНКВД по Киевской области. Арестован в 1939 г. Во время «кулацкой операции» работал в республиканской структуре союзного НКВД — в 6-м отделении 5-го отдела (до 23 октября 1937 г.), потом — в 5-м отделении (до 24 февраля 1938 г.). С 24 февраля до 28 мая 1938 г. занимал должность начальника 1-го отдела УГБ НКВД СССР. См.: Петров Я. В., Скоркин К. В. Указ. соч. С. 178.

2 См.: «Протокол оперативного совещания личного состава УНКВД по Винницкой области» от 25 ноября 1938 г. // ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 39.

3 См. документ № 196 в настоящем издании.

4 См. документ № 199 в настоящем издании; «Протокол оперативного совещания личного состава УНКВД по Винницкой области» от 25 ноября 1938 г. // ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 39.

5 См. документ № 196 в настоящем издании.

6 См. документ № 204 в настоящем издании.

408

25-ое июня 1938 года, в 6-7 часов утра. Я, не зная отдыха, очень часто без выходных дней, не имел времени, чтобы уделить внимание себе, детям своим, которых я должен воспитать в большевистском духе», — заявлял сотрудник УНКВД по Киевской области Я. С. Ротштейн1. Только после подобных ритуальных слов выступавшие признавались, что в ходе операции практиковались массовые аресты, упрощенный и поверхностный порядок следствия. Но когда речь заходила о конкретных вещах, то ораторы крайне редко изобличали себя, под огонь критики обычно попадали другие.

Обвинителей и критикуемых на собраниях объединяло то, что в своих выступлениях они старались утихомирить страсти и приписать совершенным ошибкам2 исключительный характер3. Так, начальник 1-го спецотделения по борьбе с троцкистским подпольем УНКВД по Сталинской области Е. В. Сапожников заявлял: «[...] наряду с явными врагами народа, о чем подтверждают нам ежедневно гласные суды, могла попасть на тройку и осуждена часть невинных людей, хотя эти случаи были единичными»4. Ему вторит бывший член тройки П. В. Чистов: «Я не согласен с тем, что мы арестовали всех подряд»5. Начальник 3-го отдела УГБ УНКВД по Сталинской области И. П. Меткий даже процитировал указания заместителя наркома внутренних дел СССР Л. Н. Вельского, которые он дал во время посещения Сталинской области: «[...] где лес рубят, там щепки летят. Это не важно, если расстреляют 100 человек невиновных, так как при такой операции, возможно, какая-то часть людей могут быть ошибочно арестованы»6.

Когда же в выступлениях речь заходила о применении пыток, в особенности об избиениях подследственных, то ораторы стремились преуменьшить размеры и степень их применения7. Так, П. В. Чистов утверждал, что только в отношении «наиболее злобных врагов» по его специальному разрешению применялся «усиленный режим»8.

1 См. документ № 199 в настоящем издании.

2 Типичную риторику по поводу ошибок см.: Документы № 205 и 208 в настоящем издании.

3 Смягчающие слова — «иногда», «имели место» и т. п. употреблялись многократно. Приведенные здесь примеры являются лишь выборкой.

4 Документ № 206 в настоящем издании.

5 Там же.

6 Там же.

7 Аргументацию наркома внутренних дел УССР А. 3. Кобулова в защиту органов НКВД см.: Документ № 203 в настоящем издании.

8 Документ № 206 в настоящем издании.

409

Только в очень редких случаях критикуемые руководители, как это было в случае с А. Р. Долгушевым, защищались, обвиняя весь аппарат органов: «Все применяли эти методы насилия», а именно — «конспиративно»1. Сотрудник УНКВД по Сталинской области Лыфарь обвинял подчиненных, заявив, что многие следователи фальсифицировали протоколы допросов обвиняемых, и потребовал наказания для себя2.

Сравнительный анализ четырех стенограмм партийных собраний работников НКВД УССР позволяет выявить интересную тенденцию. Непосредственно сразу после 17 ноября критика в адрес начальства была сдержанной и абстрактной, а основной ее целью было возвращение органов НКВД под контроль партии. Фактически никто не стремился объективно разобраться в сложившейся ситуации, поэтому никакого облегчения жертвам завершение массовых операций не принесло. Напротив, на этой ранней фазе явственно выделяется, особенно на районном уровне и у бывших сотрудников НКВД районного уровня, занявших вакантные места в областных управлениях, недоумение по поводу критики нарушений «социалистической законности». В первую очередь руководители райотделов НКВД подчеркивали, что задача искоренения врагов — эсеров, попов, кулаков и т. д. — еще не решена. Так, начальник Ахтырского райотдела УНКВД по Харьковской области Сафигин заявил: «Наш район в прошлом поражен контрреволюционным элементом, да и сейчас»3. В резолюции закрытого партсобрания Дзержинского райотдела УНКВД по Сталинской области от 26 ноября 1938 г. по поводу работы отдела за период с апреля по ноябрь 1938 г. констатировалось: «[...] парторганизация р/о НКВД и милиции провели большую работу в разрезе решений февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) [...] в очистке наших шахт, заводов, колхозов, совхозов и МТС от всякого к/р отребья и уголовного элемента»4. Представители областного партийного руководства также в конце концов поддержали в ноябре 1938 г. линию только выборочного и ограниченного расследования нарушений «социалистической законности». Одним из первых об этом заявил секретарь Молдавского обкома КП(б)У В. М. Борисов. Вместе с тем он утверждал: «Большое количество людей, репрессированных органами НКВД, были, безусловно, махровыми врагами [...]. Нужно, чтобы дисциплина в органах не пошатнулась, несмотря на то, что здесь

1 Документ № 206 в настоящем издании.

2 Там же.

3 Другие примеры см. в документе № 199 настоящего издания.

4 См. документ № 197 в настоящем издании.

410

свободно критиковали начальников»1. Первый секретарь Харьковского обкома КП(б)У А. В. Осипов также отмечал: «Разве массовые операции и упрощение методов следствия и суда были не нужны? Нет, они были нужны»2.

Но позднее процесс обсуждения и выявления нарушений в следствии стал более динамичным, а тон его — более острым. Назывались имена, прямой критике подвергались конкретные лица. Сотрудники НКВД обвиняли друг друга, иногда даже уличали сами себя и занимались самокритикой. В ходе собраний назывались конкретные случаи нарушения «социалистической законности». Кроме того, все чаще задавался вопрос, где в решающий момент были партия и прокуратура, и здесь также звучали конкретные имена. «У нас прокурор подписывал, не разбираясь, любые документы», заявлял сотрудник УНКВД по Сталинской области Лыфарь3. В этом управлении в январе 1939 г. стали раздаваться голоса, требовавшие проведения расследования нарушений «соцзаконности» и наказания виновных, невзирая на лица4.

7.3. ДОКУМЕНТЫ НКВД О ПРОВЕДЕНИИ ОПЕРАЦИИ

Одним из основных источников изучения механизма проведения «кулацкой операции» в Украине являются, как указывалось выше, протоколы четырех партийных собраний сотрудников областных УНКВД, датированные ноябрем 1938 г. — апрелем 1939 г. В частности, стенограммы собраний позволяют ответить на наименее исследованный вопрос: каким был критерий отбора жертв? Как правило, исследователи при изучении первого этапа операции согласно приказу № 00447 исходят из того, что арестовывались лица, находившиеся на оперативном учете. Но возникает вопрос, почему большинство из них попали в жернова репрессий только в ходе реализации приказа № 00447?5

1 Самым важным для В. М. Борисова было подчеркнуть восстановление партийного главенства над областным и районными аппаратами НКВД. См. документ № 196 в настоящем издании.

2 См. документ № 199 в настоящем издании.

3 См. документ № 206 в настоящем издании. Аналогичными по содержанию были выступления прокурора военного округа Грезова и сотрудника УНКВД по Харьковской области Гноевого. См. документ № 199 в настоящем издании.

4 См. документ № 183 в настоящем издании.

5 Часть людей, которые были осуждены в рамках приказа № 00447, перед началом операции уже находилась в заключении.

411

Позиция руководящего сотрудника УНКВД по Сталинской области Лыфаря по этому поводу была такая: «В области производства арестов был допущен ряд случаев, когда арестовывались по спискам, без санкции прокуратуры, по маловажным причинам» (курсив наш. — Авт.)1. В комбинации с рапортом заместителя начальника 3-го отдела УГБ УНКВД по Ворошиловградской области Гнутова от 14 января 1939 г. о проведении массовой операции эти заявления рисуют картину экстремального снижения планки критериев, необходимых для проведения ареста: «Сам Коркунов2 разъезжал по районам, чтобы личным участием ускорить выполнение "лимитов". В частности, он приехал в Ворошиловский район3, где, просматривая учеты, писал резолюции о немедленных арестах по одним реагированиям или социальному прошлому» (курсив наш. — Лет.)4.

Создается впечатление, что в ходе операции арестовывались исключительно те люди, чьи имена были названы во время допросов или прозвучали в показаниях свидетелей: «[...] во второй операции5 начали арестовывать по показаниям осужденных [...]», не перепроверяя эти данные с помощью дополнительных материалов, как сообщал начальник отдела УГБ НКВД Молдавской АССР Маглеванный6.

Сотрудник УНКВД по Сталинской области Добкин пошел еще дальше, заявив: «Когда-то набрали без разбору арестованных, а теперь мы харкаем кровью [...] аресты проводились компанейски»7.

1 См. документ № 206 в настоящем издании.

2 Г. Коркунов был 25 июня 1938 г. повышен и занял должность начальника УНКВД по Ворошиловградской области. Но первые два протокола тройки по Ворошиловградской области тем не менее были подписаны Чистовым. Только после этого Коркунов подключился к процессу. См.: Никольский В. «Кулацкая операция» НКВД 1937-1938 гг. в украинском Донбассе и ее статистическая обработка // Сталинизм в советской провинции: 1937-1938 гг.... С. 785-843.

3 Только 3 июня 1938 г. Донецкая область была административно разделена на Сталинскую и Ворошиловградскую области, в результате чего Ворошиловский район совместно с другими районами получил областной статус. См. там же.

4 См. документ № 204 в настоящем издании.

5 Неясно, идет ли здесь речь о второй фазе «кулацкой операции» начиная с января 1938 г. или о проведении осуждения контингентов национальных операций через тройку начиная с 15 сентября 1938 г.

6 См. документ № 196 в настоящем издании. Сравните также высказывание Долгушева: «Мы часто сажали людей по одному показанию» (см. документ № 200 в настоящем издании).

7 См. документ № 206 в настоящем издании.

412

И все же сомнительно, чтобы под этим подразумевалась полностью хаотичная практика преследований. Скорее всего, это высказывание подтверждает то, что для рядовых сотрудников НКВД в ходе реализации приказа № 00447 первостепенное значение приобрел имеющийся компромат. В результате процесс ведения следствия был поверхностным, без сбора прямых улик. В центре обвинения находились лишь косвенные улики — показания свидетелей и самих обвиняемых. Лыфарь так осуждает имевшуюся практику: «[...] подходили подчас огульно к показаниям обвиняемых, идущих на Тройку, доверяли следователям и не перепроверяли указанных фактов в показаниях»1. По этой версии «разоблачение» на основании показаний и без того ограниченного числа свидетелей не подкреплялось агентурными материалами2.

Помощник особоуполномоченного по Котовскому району Молдавской АССР Орден признается, что органы НКВД прибегали к услугам платных (штатных) свидетелей, которые по требованию УГБ или милиции давали необходимые для обвинения показания в отношении названных им лиц3. Также он признается, что дела частично были фальсифицированы, т. е. что-то из них изымалось, что-то добавлялось, что-то гиперболизировалось: антисоветская пропаганда трансформировалась в саботаж и диверсии, середняка превращали в кулака, «одиночки» искусственно объединялись в группы, так как этого требовало начальство4. Но это все же не означало полного разрыва с общественно-политической и социальной реальностью, подразумевающего огульный упрек в открытой и систематической фальсификации следственных дел.

Для третьего и последнего шага — осуждения тройкой — действовали те же самые правила, что и для ведения следствия. Проверка отдельных дел не проводилась: «Члены тройки не занимались перепроверкой отдельных показаний»5. На этом этапе также были рас

1 Также и Машков. Ср. документ № 206 в настоящем издании. В случае с партийной организацией Дорожно-транспортного отдела см. документ № 207 в настоящем издании.

2 Сравните с выступлением начальника 3-го отдела УГБ Барбарова (см. документ № 199 в настоящем издании).

3 См. документ № 196 в настоящем издании.

4 Сравните позицию Машкова и Сапожникова. См. документ № 206 в настоящем издании. Барков из Киева сообщал: «Установка Успенского — дать организации». См. документ № 200 в настоящем издании.

5 Сравните по этому поводу заявления Вейлера и Храпко. См. документ № 206 в настоящем издании.

413

пространены различные манипуляции. «Повестки1 на тройку готовили не совсем правильно, корректировались подчас не в соответствии с содержимым материалов следдела, а выдумывались»2.

Интересным является то обстоятельство, что военная опасность или международная ситуация имели значение только для высшего областного начальства3. В высказываниях руководителей городского и районного уровня для них не находится места. Это обстоятельство важно в том смысле, что именно на этих уровнях прежде всего осуществлялся выбор жертв приказа № 00447.

Дополняют проанализированные стенограммы партийных собраний УНКВД УССР материалы протокола очной ставки бывшего начальника УНКВД по Винницкой области И. М. Кораблева с начальником областной тюрьмы Л. Н. Шириным4. Протокол датирован 20 сентября 1940 г.5 Речь идет о предварительном следствии в ходе подготовки запланированного судебного процесса, состоявшегося 6 мая 1941 г. Кораблев был осужден Военным трибуналом войск УНКВД по Киевской области к 10 годам лишения свободы. Пролог к «делу Кораблева» был, безусловно, драматичным.

После того как 14 января в 1939 г. Кораблева сняли с должности, он осуществил попытку самоубийства. В предсмертном письме И. В. Сталину, отправленном заблаговременно, основной причиной самоубийства он называет недоверие со стороны руководства6. Фактически аналогичного содержания рапорт от бывшего начальника УНКВД по Винницкой области получил нарком внутренних дел СССР Л. П. Берия. В рапорте, датированном 18 января 1939 г., чувствуются растерянность и обида: «Для меня вполне понятна общая ситуация, однако я не ожидал, что подпаду под общую мерку. Я всего только десять месяцев тому назад выдвинут на должность Начальника Управления [...]. По этой должности, как и всю свою жизнь, [...] работал честно, по-партийному, [...] вместе с коллективом провел значительную, полезную работу, направленную на обеспечение успешно

1 Речь идет о протоколах тройки, особенно о записях, сделанных под рубрикой «Слушали» на левой стороне документа.

2 Сравните заявление Кириенко. См. документ № 206 в настоящем издании.

3 Сравните с выступлением Борисова (см. документ № 196 в настоящем издании), а также с выступлением Чистова (см. документ № 206 в настоящем издании).

4 Л. Н. Ширин стал начальником тюрьмы 20 августа 1938 г.

5 См. документ № 208 в настоящем издании.

6 См.: Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934-1941... С. 242-243.

414

го строительства социалистического общества [...]. Были ли в работе ошибки? — Конечно, были. У кого их не было? Но были ошибки, а не извращения, с последним я решительно боролся, когда они вскрывались, а ошибки исправлял»1. Следует отметить, что Кораблев после неудачного самоубийства и вплоть до ареста 27 июня 1940 г. работал в отделе кадров ГУЛАГа СССР2.

Во время очной ставки с Кораблевым свидетель Ширин сообщил о таком нарушении социалистической законности, как «психическое воздействие»3, применявшееся всеми сотрудниками, о нарушении процессуальных норм ведения следствия, недостаточном контроле сверху донизу и ускоренном ритме ведения следствия4. Ценным для исследователя является описание Шириным работы оперативных групп и их ключевой роли в деле быстрого и самочинного проведения арестов и подготовке необходимых документов для рассмотрения дел тройкой5.

В показаниях же Кораблева не было ни тени сомнений в своей правоте, ни раскаяния: «[...] я требовал от отделов, [...] поскольку с меня требовали [...], и, по-моему, каждый чекист понимал, что нужно инициативнее работать, так что в этом отношении я ничего особенного не нахожу»6. Распределение «лимитов» он описывал как процесс спроса и предложения7. В частности, если имелись квоты, то по договоренности с Успенским Кораблев запрашивал разрешения на арест дополнительных «контингентов». Следует отметить, что в действительности он только однажды затребовал повышения «лимитов». В ходе очной ставки бывший начальник областного УНКВД признался в том, что не всегда проверял материалы, на основании которых проводились аресты, но своей вины в нарушении социалистической законности так и не признал8. Кроме этого, как свидетельствует протокол очной ставки, он так и не понял, почему то, что было разрешено в 1937-1938 гг., внезапно стало преступлением.

1 См. документы № 208 и 205 в настоящем издании.

2 См.: Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934-1941... С. 242-243.

3 Здесь Ширин использует смягченную формулировку: «Систему применения мер физического воздействия я тоже застал». См. документ № 208 в настоящем издании.

4 Там же.

5 Там же.

6 Там же.

7 Там же.

8 Там же.

415

7.4. НКВД В ТИСКАХ ПРОКУРАТУРЫ

Сразу же после 17 ноября 1938 г. главной третейской инстанцией, на которую была возложена проверка работников НКВД, стала Коммунистическая партия1. Например, в Калининской области была создана комиссия в составе 25 членов, занимавшаяся проверкой всего аппарата НКВД области. В результате проверки в ее картотеку попали 80 сотрудников НКВД, из которых 11 человек не были аттестованы, а 18 чекистов были вызваны на заседание бюро Калининского обкома ВКП(б), где должны были объяснить свое поведение, сохранив должности2.

Второй по значению проверяющей инстанцией стала прокуратура3. Приказ прокурора СССР А. Я. Вышинского от 26 ноября 1938 г. определял ее полномочия. В частности, прокуратура должна была доказать, что органы НКВД систематически нарушали закон, что и было сделано ими без особого труда.

Так, прокурор СССР А. Я. Вышинский в докладной записке наркому внутренних дел СССР Л. П. Берии от 20 декабря 1938 г. информировал о следующих происшествиях на самом низком — районном — уровне органов НКВД: «Из показаний сотрудников райотделений НКВД [Горьковской области] видно, что во время операций в 1937— 38 гг. в отделах самого Управления НКВД области избиения арестованных и провокационная фабрикация подложных дел имели широкое распространение и носили массовый характер»4.

1 Уже 20 сентября 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о проверке кадров НКВД местными партийными органами. При этом они получили право подтверждать соответствие сотрудников НКВД занимаемым должностям. См.: «Решение № Р 64/57 Политбюро ЦК ВКП(б)» от 20 сентября 1938 г. // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 73. Д. 12. Л. 1. Сталин в директиве от 14 ноября 1938 г. отдал аналогичное распоряжение о проведении проверки вплоть до уровня районных и городских отделов НКВД. См.: «Директива ЦК ВКП(б) об учете и проверке в партийных органах ответственных сотрудников НКВД СССР» от 14 ноября 1938 г. // Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД... С. 604-606.

2 См.: Чухин И. Карелия-1937. Идеология и практика террора. Петрозаводск, 1999. С. 131. За 1939 г. в УНКВД по Калининской области было уволено «за безобразия» 76 чел., в т. ч. 23 арестовано. РГАНИ. Ф. 6. Оп. 2. Д. 580. Л. 41 (сведения А. Г. Теплякова).

3 См.: «Записка прокурора СССР А. Я. Вышинского секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и председателю Совета Народных Комиссаров СССР В. М. Молотову о проекте приказа № 1/001562» от 26 ноября 1938 г. // Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД... С. 618-622.

4 Названные здесь преступления имеют отношение к проводимым НКВД операциям по «национальным линиям». См.: «Докладная записка прокуро-

416

Военный прокурор Пограничных и Внутренних войск УССР Морозов информировал руководство о нарушениях закона в Житомирской области, в частности о методах допроса заключенных1. На основании этого материала был осужден начальник УНКВД по Житомирской области Г. М. Вяткин2.

В результате проведенной проверки прокуратура предоставила обширный материал о систематических и чудовищных пытках, произволе, фальсификации следственных дел и использовании «подставных» свидетелей, который и стал основной причиной арестов и осуждений, прежде всего, руководящих сотрудников НКВД и милиции3.

ра СССР А. Я. Вышинского наркому внутренних дел СССР Л. П. Берии о привлечении к уголовной ответственности сотрудников УНКВД в Горьков-ской области» от 20 декабря 1938 г. // История сталинского ГУЛАГа: конец 1920-х — первая половина 1950-х годов... Т. 1. С. 325-326. См. также: «Докладная записка прокурора СССР А. Я. Вышинского секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и председателю Совета Народных Комиссаров СССР В. М. Мо-лотову о массовых расстрелах и убийствах подследственных работниками УНКВД Житомирской области» от 16 декабря 1938 г. // Там же. С. 312-313. В случае с приговорами тройки также были установлены грубые нарушения законности. См.: «Письменное сообщение прокурора РСФСР Волина прокурору СССР А. Я. Вышинскому о незаконных приговорах троек» от 3 января 1939 г. // Книга памяти жертв политических репрессий: Ульяновская область / Под ред. Золотова Ю. М. Ульяновск, 1996. Т. 1. Кроме этого см.: «Прокурор СССР А. Я. Вышинский наркому внутренних дел СССР Л. П. Берии о нарушениях в Тамбовском УНКВД» от 21 января 1939 г. // ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 139. Л. 119-119 об. Детальный разбор ситуации в Туркмении см.: «Докладная записка военного прокурора войск НКВД Туркменского погранокруга Кошарского прокурору СССР М. И. Панкратьеву и исполняющему обязанности главного военного прокурора РККА Гаврилову об итогах следствия по делам о нарушениях социалистической законности» в органах НКВД Туркменской ССР» от 23 сентября 1939 г. // История сталинского ГУЛАГа: конец 1920-х - первая половина 1950-х годов... Т. 1. С. 340-359 (в частности, на С. 344-345 содержится информация о нарушениях, допущенных в ходе операции согласно оперативному приказу № 00447). Проверялась также работа троек в лагерях. См.: «Докладная записка прокурора СССР М. И. Панкратьева секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину, председателю Совета Народных Комиссаров СССР В. М. Молотову о репрессиях в Дальстрое и Севостлаге в 1938-1939 гг.» от 28 сентября 1939 г. // Там же. С. 360-361.

1 См. документ № 201 в настоящем издании.

2 Был арестован 16 ноября 1938 г., а 22 февраля 1939 г. приговорен к высшей мере наказания. См.: Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934-1941... С. 137.

3 См.: «Письмо прокурора СССР А. Я. Вышинского секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и председателю СНК СССР В. М. Молотову» от 1 февраля 1939 г. // Советское руководство. Переписка 1928-1941 / Сост.

417

7.5. ПОМОЩЬ И. В. СТАЛИНА ОРГАНАМ НКВД

На этом фоне телеграмма И. В. Сталина от 10 января 1939 г., в которой разъясняется, что ЦК ВКП(б) санкционировал в 1937 г. в исключительных случаях применение «физического воздействия», может быть интерпретирована как маневр, направленный на защиту НКВД, или по меньшей мере, как мера, призванная остановить слишком далеко зашедшую критику в адрес госбезопасности и восстановить нарушенный баланс сил1. Эта критика исходила как из рядов самих органов, так и от партийных организаций, о чем однозначно свидетельствует список получателей телеграммы.

Следствием поворота стало прекращение в конце января — начале февраля 1939 г. санкционированного Л. П. Берией в ноябре 1938 г. официально совершенно секретного2, но фактически получившего широкий размах обсуждения и осуждения работниками НКВД на партийных собраниях фактов нарушения «социалистической законности». Одновременно прокуратуре были указаны допустимые рамки действий, что также санкционировалось сталинской телеграммой. 26 января 1939 г. А. Я. Вышинский обратился к И. В. Сталину с просьбой ознакомить прокуроров из центрального аппарата Прокуратуры СССР, осуществлявших надзор за органами НКВД, с телеграммой от 10 января 1939 г.3 Также Вышинский просил Сталина ознакомить с телеграммой при посредстве республиканских, краевых и областных комитетов партии и прокуроров соответствующих

А. В. Квашонский и др. М., 1999. С. 398-400. Исследования о том, какое количество дел было возбуждено прокуратурой в отношении сотрудников НКВД и сколько из них завершилось осуждением или были прекращены, отсутствуют.

1 См.: «Шифротелеграмма И. В. Сталина о применении мер физического воздействия в отношении "врагов народа"» от 10 января 1939 г. // Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш». 1939 - март 1946 / Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. М., 2006. С. 14-15. Аналогичная аргументация в исследовании Олега Хлевнюка: Khlevniuk О. V. The History of the Gulag... P. 190.

2 Начальник УНКВД по Винницкой области И. М. Кораблев обозначает соответствующее собрание УНКВД от 25 ноября 1938 г. как «совершенно секретное». См.: «Протокол оперативного совещания оперативного состава УНКВД и работников НКВД по Винницкой области» от 25 ноября 1938 г. // ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 39.

3 См.: «Записка прокурора СССР А. Я. Вышинского секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину "Об ознакомлении прокурорских работников с содержанием шифротелеграммы от 10 января 1939 г." от 26 января 1939 г.» // Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш»... С. 19.

418

административных единиц1. В ответ Сталин отправил требуемую инструкцию2.

Еще в одной шифротелеграмме, отправленной 14 февраля 1939 г., глава ЦК ВКП(б) разрешил ознакомить со своей телеграммой от 10 января 1939 г. председателей республиканских, краевых и областных судов3. Таким образом, полномочия прокуратуры по восстановлению социалистической законности и наказанию сотрудников НКВД при посредничестве Вышинского и Сталина были выхолощены, своеобразное институциональное равновесие было восстановлено: органы госбезопасности оказались поставлены на место, но без их подчинения прокуратуре. Это новое соотношение сил можно распознать также в том, что на собрании партийной ячейки УНКВД по Сталинской области, состоявшейся 28 января 1939 г., нападкам подверглась уже прокуратура, обвинявшаяся в незаконных действиях. Так, сотрудник областного УНКВД Воронин возмущался тем, что «у нас прокурор подписывал, не разбираясь, любые документы»4. Подобные попытки включить в сферу критики соответствующие партийные и прокурорские инстанции наблюдалась также в начале кампании по восстановлению соцзаконности5.

Тем не менее расследование прокуратурой уголовных дел, возбужденных в отношении сотрудников НКВД и их осуждение Военной коллегией Верховного суда СССР и военными трибуналами войск НКВД продолжалось. Но последовательной ревизии «массового осуждения полностью невиновных, честных советских людей», как позже характеризовали террор в своем обращении к секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову некоторые прокуроры, упоминая в том числе и «средневековые пыточные методы», не произошло6. Как от

1 Там же.

2 См.: «Записка И. В. Сталина секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нац-компартий об ознакомлении прокурорских работников с содержанием шиф-ротелеграммы от 10 января 1939 г.», датированная 27 января 1939 г. // Там же. С. 20.

3 См.: «Записка И. В. Сталина секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нац-компартий об ознакомлении судебных работников с содержанием шифроте-леграммы от 10 января 1939 г.», датированная 14 февраля 1939 г. // Там же. С 24-25.

4 См. документ № 206 в настоящем издании.

5 См. также заявления прокурора военного округа Грезова и сотрудника УНКВД по Харьковской области Гноевого о полностью отсутствовавшем прокурорском надзоре: Документ № 199 в настоящем издании.

6 См.: «Прокуроры в ЦК ВКП(б), тов. А. А. Жданову» от 28 октября 1939 г. // Независимая газета. 1998. 29 апр. С. 2.

419

мечали прокуроры, «Берия не только не горит желанием освободить ни в чем не повинных людей, а наоборот, ведет определенную линию по созданию тормоза в этой работе и свой авторитет использует для поддержания "чести мундира"»1. Берии действительно удалось с помощью многочисленных демаршей удерживать «нападки» прокуратуры на органы НКВД и их сотрудников в определенных границах2.

В отношении жалоб прокуратуры возникает, однако, сомнение: стремилась ли она к действительному восстановлению законности, ведь как институт прокуратура была серьезно замешана в тех преступлениях, которые вменялись в вину НКВД3. Как известно, прокуроры участвовали в заседаниях троек и визировали приговоры последних, а значит, также формально разделяли их ответственность.

Поэтому не следует удивляться, что внутри самой прокуратуры наблюдались серьезные трения по поводу массированных действий в отношении НКВД и милиции. Как следует из отчета народного комиссара юстиции РСФСР, датированного концом июня 1939 г., сотрудники краевых и областных прокуратур, как правило, не находили оснований для критики в адрес «подопечных» управлений НКВД и не стремились добиваться требуемого жесткого контроля над госбезопасностью. Причиной этого были как собственные «грехи» прокуратуры, так и устоявшийся образ мышления. Так, для самой прокуратуры, как и прежде, было весьма актуальным представление о якобы угрожающем системе разложении «антисоветскими элементами». Соответственно ложные показания, данные в период Большого террора, теперь объяснялись не действиями со стороны

1 См.: Khlevniuk О. V. The History of the Gulag... P. 190.

2 О соответствующих демаршах Берии см: «Письмо наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии прокурору СССР А. Я. Вышинскому "Об ошибочной позиции работников ряда прокуратур при осуществлении постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г." от 2 марта 1939 г.» // История сталинского ГУЛАГа: конец 1920-х — первая половина 1950-х годов... Т. 1. С. 333-334; Документ № 203 в настоящем издании; Khlevniuk О. V. The History of the Gulag... P. 188-189, 191-192; Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. С. 263.

3 По вопросу участия прокуратуры в массовых преследованиях см.: Панков С. Л. Правосудие как инструмент репрессий в СССР в годы Великой Отечественной войны // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Новосибирск, 2004. С. 240, 258; Чащухин А. В. Участие советских органов власти в проведении массовой операции в Прикамье Свердловской области // Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг.... С. 624-646; Rittersporn G. Т. Extra-judicial Repression and the Courts. Their Relationship in the 1930s // Reforming Justice in Russia. 1864-1996... P. 207-227.

420

сотрудников НКВД, а враждебным «социальным происхождением» свидетелей (кулак, бывший сторонник Колчака, бывший чиновник царских карательных органов, сын попа и т. д.)1. Поощряемая государством практика доносов вообще не подлежала обсуждению. И все же в сообщении Дмитриева на основе одного отдельно взятого ложного свидетельства было показано, как НКВД, располагая полной информацией о неблагоприятном социальном происхождении свидетельницы, манипулировал ею в интересах обвинения2.

Взаимоотношения прокуратуры и НКВД после завершения массовых операций свидетельствуют о том, что речь шла не столько о восстановлении законности, сколько об отправлении власти и распределении вины. Это также объясняет, почему НКВД не смирился с контролем прокуратуры.

7.6. ВОССТАНОВЛЕНИЕ «СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЗАКОННОСТИ»

Тройки — внесудебные органы, объединяющие судебные и исполнительные функции и являющиеся основой неограниченной власти НКВД, — с восстановлением социалистической законности в основном были упразднены. Однако нив 1939-1941 гг.,нив 1950-1960-х гг. этот инструмент грубого государственного насилия не был подвергнут жесткой критике3. Напротив, тройки время от времени реанимировались. Например, Политбюро ЦК ВКП(б) своим решением от 5 марта 1940 г. санкционировало расстрел в Катыни 14 700 польских офицеров и полицейских, находившихся в лагерях для военнопленных, а также расстрел 7000 высокопоставленных польских чиновников, офицеров и представителей политической элиты в тюрьмах западных областей Белоруссии и Украины. При этом рассмотрение

1 См.: «Докладная записка комиссара юстиции РСФСР Я. П. Дмитриева председателю СНК СССР В. М. Молотову о недостатках в работе органов НКВД и Прокуратуры РСФСР» от 29 июня 1939 г. // История сталинского ГУЛАГа: конец 1920-х - первая половина 1950-х годов... Т. 1. С. 335-338. По поводу ревизий дел НКВД областными и краевыми прокуратурами см. также следующие статистические данные: М. И. Панкратьев об итогах работы по следствию в 1938 г. и первом квартале 1939 г. от 17 августа 1939 г. // ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 16. Д. 2. Л. 330-338.

2 Там же.

3 Не были отменены также важные законы, регулировавшие работу внесудебных органов. См.: Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. С. 247.

421

дел и вынесение приговоров было возложено на тройку1. К тому же в ответ на ходатайства партийного и руководства НКВД Узбекистана и Киргизии соответственно 14 марта и 25 мая 1943 г. были учреждены тройки в этих республиках2. В Узбекистане тройкой по обвинению в растрате социалистической собственности к высшей мере наказания были осуждены 50 чел., в Киргизии — 150 чел. «в целях пресечения бандитизма, грабежей, злостного хулиганства»3.

Единственное, за что критиковались внесудебные органы, это за их некомпетентное использование органами НКВД и милицией. То обстоятельство, что подобные органы являются незаконными и сами порождают беззаконие, никогда не обсуждалось. Никто даже не задумывался над тем, что именно приказ № 00447, требующий проводить следствие ускоренно и «в упрощенном порядке», а также указания прокурора СССР А. Я. Вышинского о том, что не требуется соблюдения процессуальных норм и предварительных санкций на арест, приводили к грубому нарушению «социалистической законности» 4.

Преданным забвению оказалось и самое грубое нарушение «социалистической законности» — вынесение тройками смертных приговоров за проступки, которые Уголовным кодексом РСФСР, равно как и кодексами других союзных республик, карались в самом крайнем случае лишением свободы на короткий срок. Таким образом, ни средства проведения массовых репрессий, ни направление их главного удара ни разу в течение 1939-1941 гг. не ставились под вопрос. Критиковалось только их плохое проведение. В этом имеется своя

1 Секретные документы из особых папок // Вопросы истории. 1993. № 1. С. 17-19.

2 См.: «Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) "По вопросу Юсупова и Кобулова о создании республиканской тройки в Узбекистане"» от 14 марта 1943 г. // Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш»... С. 360-361; «Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросу ЦК КП(б) Киргизии и НКВД СССР» от 25 мая 1943 г. // Там же. С. 385. Интересен тот факт, что В. М. Молотов и А. И. Микоян выступили против учреждения республиканской тройки, запрос на организацию которой был направлен секретарем республиканского ЦК и народным комиссаром внутренних дел Узбекистана 12 марта 1943 г. Но Сталин поддержал просьбу, заявив: «На своем предложении настаиваю». См.: «Записка членов Политбюро ЦК ВКП(б) В. М. Мо-лотова и А. И. Микояна секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину о создании тройки в Узбекистане» от 12 марта 1943 г. // Там же. С. 360.

3 Там же.

4 См. документы № 31 и 37 в первом томе настоящего издания.

422

внутренняя логика, поскольку центр, инициируя с лета 1938 г. процессы по делам сотрудников НКВД и милиции1, а в октябре учреждая следственные комиссии2, показывал, что не намерен терпеть отклонения от «корректной» процедуры следствия. Таким образом, власть недвусмысленно давала понять, что только контролируемые и упорядоченные государством репрессии являются допустимыми и правильными репрессиями.

Период, который начался после окончания массовых репрессий, характеризуется обузданием карательного рвения аппарата НКВД и милиции и восстановлением норм «социалистической законности»3. Это было делом рук прокуратуры, работавшей рука об руку с Первым спецотделом НКВД4. Остальное руководство органов, а также персонал среднего и низшего звена были при помощи этих расследований приведены к послушанию и настроены на новый курс. Поддерживаемая партийным руководством критика сотрудников НКВД в адрес своего начальства, практиковавшаяся на партийных собраниях, играла определенную роль только в течение первых четырех месяцев после окончания массовых операций.

Несмотря на многообещающие начинания прокуратуры, восстановление «социалистической законности» не означало последовательного расследования нарушений закона, которые в условиях новой конъюнктуры квалифицировались как преступления. Речь шла не столько о восстановлении права и правового сознания, сколько о приспособлении к новым условиям. Это в особенности подчеркивает выборочное привлечение к уголовной ответственности сотрудников НКВД. Согласно проведенному О. Хлевнюком исследованию, в течение 1939 г. из органов были уволены 7372 сотрудника (23 % от общей численности оперативных сотрудников), но только 937 человек были

1 См. документ № 25 в настоящем издании.

2 Иванов В. Л. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х — 40-х гг. На материалах Северо-Запада РСФСР. СПб., 1997. С. 226.

3 О возможных мотивах завершения массовых операций см.: Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим»... С. 230-232.

4 Первый спецотдел НКВД был создан 29 сентября 1938 г. в результате переименования 8-го (учетно-статистического) отдела. Формальной задачей нового отдела было ведение оперативной статистики и учетов на всесоюзном, республиканском, краевом или областном уровнях. Осуществлял с 17 ноября 1938 г. координирующие функции при проведении расследований правонарушений в органах НКВД.

423

арестованы1. Наказание сотрудников низшего звена, как правило, было символическим2.

С помощью прокуратуры и партии органы НКВД и милиции3 заняли свое привычное место в советской системе власти, а их аппараты снова оказались под контролем прокуратуры4. Одновременно партийное руководство очищалось от какой-либо ответственности за репрессии.

Главная роль московского центра — руководства ЦК ВКП(б) и НКВД СССР — в проведении начиная с июля 1937 г., а потом в завершении Большого террора в ноябре 1938 г., равно как и критическая оценка процесса восстановления «социалистической законности», могут создать впечатление, что большая часть сотрудников НКВД и милиции может быть освобождена от ответственности за совершенные преступления.

Этот тезис, трактующий органы НКВД исключительно только как получателя и исполнителя приказов, разработанный, в частности, О. Мозохиным5, можно опровергнуть тем, что НКВД, как и милиция, являлись привилегированной и неотъемлемой частью системы, наложившей на них свой отпечаток, а также были порождением этой системы. Их сотрудники были носителями сталинской идеологии. Именно НКВД и милиция в 1937-1938 гг. располагали огромной

1 Khlevniuk О. V. The History of the Gulag... P. 187. С сентября 1938 г. по декабрь 1938 г. было арестовано 332 руководящих сотрудника НКВД (140 — из центрального аппарата, 192 — в провинции). Из них 18 чел. занимали посты народных комиссаров союзных и автономных республик. Но и в период между 1 октября 1936 г. и 1 сентября 1938 г. было арестовано беспрецедентно большое количество сотрудников НКВД — 1862 чел. — по обвинению в контрреволюционной деятельности. См.: Хаустов В. Н., Самуэлъсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. М., 2009. С. 254, 258-259.

2 Гридунова И. А. Роль прокуратуры в реабилитационных мероприятиях 1939-1941 гг. на материалах Алтайского края и Новосибирской области // Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг.... С. 647-662.

3 Хотя милиция была включена в состав НКВД, тем не менее она сохранила свою собственную структуру и свои помещения. Подчинение милиции НКВД способствовало усилению сотрудничества двух карательных служб, начиная от Москвы и заканчивая региональными органами, что полностью прослеживается в ходе реализации приказа № 00447.

4 Партия также возобновила на краевом, областном и районном уровне свой контроль над органами НКВД. См.: Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД... С. 663-664.

5 Мозохин О. Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности. 1918-1953. М., 2006. Подробное изложение и обсуждение позиции Мозохина см.: Юнге М., Бонвеч Б., Биннер Р. Случай и произвол — тезисы исследований // Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг.... С. 35-43.

424

свободой действий. Кроме того, указанный выше тезис оставляет вне внимания важнейшую роль низшего звена органов НКВД и милиции — районных и городских отделений, которые с энтузиазмом использовали предоставленную приказом № 00447 возможность фактически без обременительного контроля и трудоемкого следствия избавиться от людей, попавших в их поле зрения.

Таким образом, на основе широкого переноса компетенций и полномочий сверху вниз, характерного для приказа № 00447, следует исходить из «частичного созвучия мотивов вождя и свиты»: органы НКВД действовали в консенсусе с идеологией и мотивами государственной власти1. Они, равно как и другие государственные инстанции и организации, работали «на встречных курсах» с политическим руководством.

7.7. ДОКУМЕНТЫ № 195-208

№ 195

Выписка из постановления Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия»

17 ноября 1938 г. Совершенно секретно

Постановление

Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б)

ОБ АРЕСТАХ, ПРОКУРОРСКОМ НАДЗОРЕ И ВЕДЕНИИ

СЛЕДСТВИЯ

от 17 ноября 1938 г.2 № П 4387

[...] СНК СССР и ЦК ВКП(б) отмечают, что за 1937-38 гг., под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по

1 Теоретическую основу нашей аргументации составляет предложенная Юргеном Заруски (Jiirgen Zarusky) концепция «воплощенной власти». Он исходит из того, что в случае широкого переноса компетенции и полномочий из центра на подчиненные институты (как это было в случае с приказом № 00447) необходимо исходить из «частичного созвучия мотивов вождей и подчиненных», при этом идеологическое единодушие играет значительную роль. См.: Zarusky J. Herrschaftsstellung und Herrschaftsstil der Diktatoren // Stalin und die Deutschen. Munchen, 2006. S. 248.

2 На основании решения Политбюро ЦК ВКП(б) № П 65/116 от 17 ноября 1938 г.

425

разгрому врагов народа и очистке СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР, и в особенности разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, переброшенных в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и проч.

Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства.

Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено.

Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 гг., при упрощенном ведении следствия и суда — не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД, как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела1, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности засевших в органах НКВД.

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие:

Во-первых, работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего

1 Агентурное дело — дело, заведенное на организацию подозрительных лиц усилиями секретных сотрудников — сексотов.

426

времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов. [...]

Такая недооценка значения агентурной работы и недопустимо легкомысленное отношение к арестам тем более нетерпимы, что Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) в своих постановлениях от 8 мая 1933 года1, 17 июня 1935 года2 и, наконец, 3 марта 1937 года3 давали категорические указания о необходимости правильно организовать агентурную работу, ограничить аресты и улучшить следствие.

Во-вторых, крупнейшим недостатком работы органов НКВД является глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными (показания свидетелей, акты экспертизы, вещественные доказательства и проч.).

Часто арестованный не допрашивается в течение месяца после ареста, иногда и больше. При допросах арестованных протоколы допроса не всегда ведутся. Нередко имеют место случаи, когда показания арестованного записываются следователем в виде заметок, а затем, спустя продолжительное время (декада, месяц и даже больше), составляется общий протокол, причем совершенно не выполняется требование статьи 138 УПК о дословной, по возможности, фиксации показаний арестованного. Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока арестованный не признается в совершенных им преступлениях. Нередки случаи, когда в протокол допроса вовсе не записываются показания обвиняемого, опровергающие те или другие данные обвинения.

[...]

Органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследовании к простой регистрации и штампованию следственных материалов. Органы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконивают эти нарушения.

Такого рода безответственным отношением к следственному произволу и грубым нарушениям установленных законом процессуаль

1 См.: Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 746-750.

2 См.: Викторов В. А. Без грифа «секретно». Записки военного прокурора. М., 1990. С. 202-204.

3 См.: Вопросы истории. 1995. № 2. С. 22-26.

427

ных правил нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры — как в центре, так и на местах, — враги народа. Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований, создавали с провокационной целью «дела» против невинных людей, а в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности. Такого рода факты имели место как в центральном аппарате НКВД, так и на местах.

Все эти отмеченные в работе органов НКВД и Прокуратуры совершенно нетерпимые недостатки были возможны только потому, что пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры враги народа всячески пытались оторвать работу органов НКВД и Прокуратуры от партийных органов, уйти от партийного контроля и руководства и тем самым облегчить себе и своим сообщникам возможность продолжения своей антисоветской, подрывной деятельности.

В целях решительного устранения изложенных недостатков и надлежащей организации следственной работы органов НКВД и Прокуратуры — СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Запретить органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению.

В соответствии со ст. 127 Конституции СССР аресты производить только по постановлению суда или с санкции прокурора.

Выселение из погранполосы допускается в каждом отдельном случае с разрешения СНК СССР и ЦК ВКП(б) по специальному представлению соответствующего обкома, крайкома или ЦК нац-компартий, согласованному с НКВД СССР.

2. Ликвидировать судебные тройки1, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских Управлениях РК милиции2 [...]

Исторический архив. 1992. № 1. С. 125-128.

1 Эвфемистическое обозначение троек, учрежденных в июле 1937 г., призванное создавать впечатление о правовом статусе их функционирования. В служебном пользовании ГУГБ появились также названия «спецтройка» и «особая тройка».

2 В архивных материалах встречаются названия «паспортные», или «милицейские», тройки.

428

№ 196

429

Протокол совещания оперативных работников наркомата

внутренних дел Молдавской АССР и райотделений по проработке постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР об агентурно-следственной работе органов НКВД

23 ноября 1938 г.

Присутствовали: Секретарь Молдавского обкома КП(б)У депутат Верховного Совета СССР т. Борисов, председатель Верховного Совета МАССР — депутат Верховного Совета СССР т. Константинов, секретарь Молдавского обкома КП(б)У, депутат Верховного Совета СССР т. Зеленчук, врид наркома внутренних дел МАССР — начальник 25 погранотряда — депутат Верховного Совета СССР т. Строкач, начальник 3 отдела УГБ НКВД МАССР — т. Томин и оперативные работники органов НКВД в составе 80 чел., согласно прилагаемого списка [...]

Тов. МАГЛЕВАННЫЙ - Начальник Отделения УГБ НКВД МАССР.

Решение ЦК ВКП(б) и Совнаркома Союза ССР совершенно правильно говорит об отрыве аппарата Наркомвнудела от партийного контроля.

Что получилось у нас? Областной комитет партии не контролировал НКВД, даже не принимал и не утверждал товарищей, выдвигаемых на работу в аппарат УГБ. Это делалось исключительно по линии Отдела кадров НКВД УССР. Такая практика привела к тому, что парторганизация не могла контролировать работу и на руководящую работу в НКВД МАССР ставились враги народа.

Еще хуже положение с тем, что засевшие в НКВД Молдавии враги народа, под видом выполнения оперативных заданий, срывали партийную работу, запрещали проводить партийные собрания, и вообще вся парторганизация была подмята «Наркомом» — приказами о необходимости выполнения оперативных задач.

Надо сказать, что партком УГБ и я, как заместитель секретаря, оказались не на высоте своего положения, когда мы не вели борьбы с такой вредительской практикой «Наркомов», оказавшихся врагами народа.

Проводя большую работу по очистке Молдавии от шпионских, петлюровских, повстанческих элементов, нашим аппаратом были допущены искривления, перегибы, которым во многом способствовал упрощенческий способ ведения следствия.

Мне кажется, что наиболее мы наломали дров после того, как во второй операции начали арестовывать по показаниям осужденных. Эти показания при упрощенном ведении следствия не проверялись и ясно, что по этим показаниям были арестованы и невинные люди.

Товарищи, я также хочу остановиться на таком положении, когда наш аппарат (следователи) физически изматывался, а, по-моему, это была вражеская установка. В порядке приказа товарищи работали круглые сутки с перерывом на 3-4 часа, по месяцам не выходили из учреждения, спали эти 3-4 часа, не раздеваясь, на диванах, и всем Вам известен «лозунг» — «всем принести в отдел подушки». Разве мог в таком состоянии следователь детально разобраться в деле? Ясно, что нет.

Для характеристики этого положения я приведу один факт. Один из наших следователей выбился из сил до того, что при допросе заснул и заснул так, что арестованный через окно ушел домой, вымылся, позавтракал, возвратился к дежурному и заявил: «Я явился из дому, посадите меня в камеру и спасибо следователю, что он спит, а я успел привести себя в порядок». Это, товарищи, не анекдот, а факт.

Как был расценен тогда этот факт, что, мол, этот следователь не хочет бороться с врагами, при допросах спит и т. д., но улучшить обстановку для следователей никто и не думал.

Тов. ЛЕОНОВИЧ - Начальник Красно-Окнянского РО НКВД.

Постановление ЦК ВКП(б) и СНК имеет исключительное значение в разрешении поставленных перед нами задач и исправлении тех ошибок, которые были допущены в нашей работе.

В наших органах были люди карьеристы, создатели больших дел, они применяли методы физического воздействия на арестованных, добиваясь провокационных показаний на честных людей, но руководители — враги народа — ориентировали других на этих карьеристов, приводили их в пример, как хороших специалистов и, равняясь по ним, творили чудеса и другие честные товарищи.

Эти руководители искали врагов в руководящем составе партийных и советских органов. Они сами оторвались от партийной жизни, они же отвели и нас.

Тов. ОРДЕН — Пом. оперуполномоченного Котовского РО НКВД.

Я работал в Котовске с Начальником отдела БАНИНЫМ. Здесь говорили о таких начальниках, как о ЗИНЬКО, но БАНИН ему тоже не уступал. Я припоминаю такое распоряжение, когда по телефону он мне заявил: «Ты ж подготовь на завтра человек 5». Вполне понятно, как можно было готовить и каких людей сажать.

430

Припоминаю и такое положение, когда, возвратившись из отпуска, я увидел в Райотделе большое количество арестованных, которые были размещены по всем камерам и коридорам. Я удивился такому количеству арестованных и спросил БАНИНА, что за народ, БАНИН мне ответил: «Выполняем лимиты области». В делах никаких материалов не было, и вот Вам система работы.

В процессе следствия мы прибегали к штатным свидетелям, и эти свидетели были настолько приличные, что при появлении в селе кого-либо из работников УГБ или милиции, эти «свидетели» сами приходили в сельсовет и давали показания на всех без исключения арестованных, фамилии которых называл работник УГБ или милиции.

То же самое было и в Наркомате. Меня привлекали к следствию, давали следственное дело, в котором кроме постановлений никаких материалов не было и начальники давали распоряжение «коли». Вот такова наша работа.

Тов. БОРИСОВ — Секретарь Молдавского обкома КП(б)У, депутат Верховного Совета СССР.

Решение ЦК ВКП(б) и СНК исключительно правильно и своевременно.

После всех выступлений нам отчетливо представляется, куда бы мы пошли, если бы и дальше шли по этому вражескому пути.

Достижения, которые имеют органы НКВД, велики, их отнять нельзя и они в решении отражены. Большое количество людей, репрессированных органами НКВД, были безусловно махровыми врагами и что бы они делали на случай войны.

Работу проделали большую и нельзя выражать недоверие всему аппарату органов НКВД. Дело в том, что в руководстве были враги, которые проводили вражескую работу, и дело в том, что чекисты под руководством этих врагов оторвались от партийной организации.

Необходимо приблизить органы НКВД к партийным организациям и своевременно сигнализировать о неполадках, могущих быть в партийном коллективе органов НКВД.

Товарищи, разве это нормально, когда партийные организации НКВД по 5-6 месяцев не брались на учет, эти люди согласно уставу должны быть исключены из партии, но мы на это не пошли и впредь такого положения не допустим. Никто из работников НКВД никогда не заходил в Обком партии и теперь люди говорят, что была такая атмосфера, какая бы она не была — это не оправдывает существовавшего положения и в этой части я с себя вины также не снимаю.

431

Работа следственная исключительно сложная, следователь должен быть грамотным и особенно в политическом отношении. Тот не следователь, который не в состоянии отличить кулака-эксплуататора от середняка, подвергавшегося репрессии в административном порядке за невыполнение долгов перед государством.

ЦК ВКП(б) правильно решило вопрос о том, чтобы создать следственные группы из числа наиболее грамотных и проверенных товарищей.

Мы должны организовать учебу молодых работников, научить их правильно повести дело.

Неправильно была поставлена работа, когда не давали возможности отдохнуть работнику, это не в пользу дела, нужно ведь определенное время, когда человек мог бы отдохнуть и работать над собой. Нужно участвовать в общественной жизни, нужно бывать на слете стахановцев и ударников и видеть не только лодырей, но и жизнь честных трудящихся. Нужно уметь определить сиониста, сектанта, кулака. Для этого каждый чекист должен быть человеком политически грамотным и полноценным.

У нас же вместо всего этого была поставлена работа так, что не было ни политшколы, ни учебы по специально чекистской работе.

Молодых работников не учили, поэтому у некоторых из них нездоровые настроения. Это все результат того, что с ним и не хотели работать для того, чтобы этим самым сохранить монополию чекистских знаний.

Старые чекисты были оторваны от молодых. Впредь нужно работать так, чтобы чекисты коммунисты бывали на общих собраниях колхозников, прислушивались к голосу масс и сами чувствовали ответственность за то, что происходит в районе.

Немалую роль в партийной жизни играет информация партийного комитета. Мы тоже должны принять меры к устранению существовавших в этом деле недочетов путем массово-разъяснительной работы.

Нужно исключительно быстро перестроиться, овладеть большевизмом и ни в коем случае не допустить того, чтобы шарахнуться в другую сторону.

Сейчас, согласно постановлению ЦК ВКП(б) и СНК, назначения и увольнения в органах УГБ должны производиться с разрешения партийных органов. Наркомы, зам. наркомов, начальники отделов и начальники райотделений будут назначаться постановлением ЦК ВКП(б).

432

Нужно, чтобы дисциплина в органах не пошатнулась, несмотря на то, что здесь свободно критиковали начальников.

Борьба с врагами не закончена, и международная обстановка диктует нам это.

Для того чтобы враг не застал нас врасплох, мы должны перестроить свою работу и направить ее по правильному пути.

Борьба с врагом требует улучшения агентурной работы наших органов, и все это вместе взятое обеспечит выполнение решения ЦК ВКП(б) и СНК.

Секретариат Кондратьев

Духвинский Розенфельд

ОГА СБУ. Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 57. Л. 425-430. Оригинал. Машинописный документ.

На документ наложена резолюция: «Отпечатано в 3х экз.»

№ 197

Резолюция закрытого партсобрания парторганизации Дзержинского райотдела УНКВД по Сталинской области.

Протокол № 14

26 ноября 1938 г.

РЕЗОЛЮЦИЯ

Заслушав доклад секретаря парткомитета Дзержинского р/о РКМ НКВД [т. Орлова] о работе парторганизации за период с 24.04.1938 г. по 26.11.1938 г., общее партсобрание считает проделанную работу парткомитета удовлетворительной и политическую линию правильной. За этот отрезок времени парторганизация р/о НКВД и милиции провела большую работу в разрезе решений февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) по выкорчевыванию всех врагов народа, зиновь-евцев, рыковцев, бухаринцев, шпионов, вредителей, диверсантов иностранных контрразведок, предателей советского народа, в очистке наших шахт, заводов, колхозов, совхозов и МТС от всякого к/р отребья и уголовного элемента.

ГАДО. Ф. 1219. Оп. 1. Д. 3. Л. 66. Оригинал. Машинописный документ.

433

№ 198

434

Указания наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии о порядке исполнения постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.

26 ноября 1938 г.

Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» вскрывает серьезные недостатки и извращения в работе органов НКВД и прокуратуры и указывает пути подъема работы нашей советской разведки в деле окончательного разгрома врагов народа и очистки нашей страны от шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, от всех предателей и изменников родины.

Правильное проведение в жизнь этого постановления, требующее от всех работников НКВД Центра и его местных органов дружной, энергичной и самоотверженной работы, приведет к коренному улучшению агентурно-осведомительной и следственной работы, к решительному исправлению и устранению имевших место в работе НКВД ошибок и извращений.

В целях обеспечения неуклонного проведения в жизнь постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года обязываются все органы НКВД при осуществлении этого постановления руководствоваться следующими указаниями:

1. Немедленно прекратить производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению, понимая под массовыми операциями групповые аресты или выселение без дифференцированного подхода к каждому из арестуемых или выселяемых лиц и предварительно всестороннего рассмотрения всех имеющихся на него обвинительных материалов.

2. Аресты производить в строго индивидуальном порядке, вынося на каждое подлежащее аресту лицо специальное постановление, в котором должна быть подробно и конкретно обоснована необходимость производства ареста. Отменить практику составления так называемых справок или меморандумов на арест. Аресты должны быть предварительно согласованы с прокурором.

3. Начальники районных и городских отделений НКВД для производства ареста предварительно представляют начальникам соответствующих УНКВД или НКВД союзных и автономных республик мотивированное постановление и получают санкцию на арест.

4. Производство арестов в районах без предварительной санкции вышестоящих органов НКВД допускать лишь в исключительных

случаях, когда есть опасение, что подлежащий аресту может скрыться или замести следы своего преступления, или в случае, если преступник застигнут на месте преступления. О каждом таком аресте начальник районного или городского отделения НКВД немедленно извещает вышестоящий орган.

Примечание: 1) Районные отделения НКВД, расположенные в местностях, отдаленных от областных, краевых или республиканских центров (список прилагается), имеют право производства арестов по согласованию с районным прокурором, без предварительной санкции, но с последующим немедленным извещением вышестоящих органов НКВД о произведенном аресте. 2) Органы РК милиции производят аресты по своей линии по постановлению начальника районного или городского отделения РК милиции и с санкции районного прокурора.

5. Задержание лиц органами НКВД и РК милиции производится в строгом соответствии со ст. ст. 100, 103 и 104 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР или соответствующими статьями Уголовно-процессуальных кодексов других союзных республик с последующим должным оформлением ареста или освобождением задержанного в 48-часовой срок.

6. Считать утратившими силу приказы, циркуляры и распоряжения НКВД СССР:

№ 00439 от 25 июля 1937 г.

оперативный приказ № 00447 от 30 июля 1937 г.

№ 00485 от 11 августа 1937 г.

№ 00593 от 20 сентября 1937 г.

№ 49990 от 30 ноября 1937 г.

№ 50215 от 11 декабря 1937 г.

№ С-74 от 13 января 1938 г.

№ 202 от 29 января 1938 г.

№ 326 от 16 февраля 1938 г.

№ 00606 от 17 сентября 1938 г.

№ 189 от 21 сентября 1938 г.

и в соответствии с п. п. 1 и 2 постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года отменить ныне действующие приказы, циркуляры и распоряжения НКВД СССР:

№ 00486 от 15 августа 1937 г.

№ 00693 от 23 октября 1937 г.

№ 234 от февраля 1938 г.

№ С-835 от 31 марта 1938 г.

№ 860 от 23 апреля 1938 г.

№00319 от 21 мая 1938 г.

435

7. При разрешении вопроса о направлении законченных следствием дел руководствоваться следующим: а) все дела, как правило, направлять через прокурора на рассмотрение суда в соответствии с законами о подсудности; б) на Особое совещание при НКВД СССР направлять дела с заключением прокурора в случаях, когда имеются в деле обстоятельства, препятствующие передаче дела в суд (опасность расшифровки ценного агента, невозможность в судебном порядке использовать доказательства, изобличающие виновность арестованного, в то время как виновность арестованного несомненна и т. д.). Максимально сократить количество дел, направляемых на Особое совещание, подвергая эти дела тщательному отбору.

8. Установить, что дела, направляемые на Особое совещание при НКВД СССР, оформляются в полном соответствии с уголовно-процессуальными кодексами, в частности, со статьей 206 УПК РСФСР и соответствующими статьями УПК других союзных республик о предъявлении подследственному после окончания следствия всего следственного материала.

Примечание: агентурные материалы в следственные дела не подшиваются, а хранятся особо, в отдельном деле и подследственному не предъявляются.

9. Установить, что дела, направляемые на Особое совещание, докладываются на заседании Особого совещания лично народными комиссарами внутренних дел союзных и автономных республик и начальниками краевых и областных УНКВД или их заместителями. Обязать начальников соответствующих отделов и управлений НКВД СССР присутствовать при обсуждении дел на Особом совещании при НКВД СССР.

10. Организовать при Особом совещании секретариат, на который возложить предварительную проверку и подготовку к заседанию дел, направляемых на Особое совещание. Утвердить положение о секретариате Особого совещания при НКВД СССР, структуру и штаты (прилагается).

11. Следственные дела на иностранно подданных расследуются на местах соответствующими органами НКВД и, как правило, через прокурора направляются в суды, в соответствии с действующими приказами НКВД об арестах и порядке ведения дел иностранно подданных. Дела об иностранно подданных направлять на Особое совещание при НКВД СССР лишь в исключительных случаях.

Примечание: пункт 5 приказа НКВД СССР за № 00606 1938 г. о представлении всех дел на иностранно подданных в 3 отдел ГУГБ НКВД СССР — отменен пунктом 6 настоящего приказа.

12. В отношении советских граждан, посещающих иностранные посольства и консульства, практиковать задержание и выяснение

436

личности задержанных. Задержание не должно длиться больше 48 часов, в течение которых при наличии компрометирующих материалов необходимо оформлять арест задержанных, с точным соблюдением соответствующих статей УПК, или освобождать их, если нет необходимых оснований для ареста.

13. Все следственные дела, находящиеся ныне в производстве в органах НКВД, должны оформляться и в дальнейшем направляться в суды или на Особое совещание при НКВД СССР с точным соблюдением соответствующих статей постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года и настоящего приказа. Всем народным комиссарам внутренних дел союзных и автономных республик и начальникам областных и краевых УНКВД немедленно разработать конкретный план и сроки направления на рассмотрение ныне имеющихся следственных дел и приступить к их осуществлению. Для обеспечения окончания этой работы в установленные сроки, в случае необходимости, создать специальные группы квалифицированных работников оперативных отделов. О принятых мероприятиях доложить НКВД СССР и каждую декаду информировать НКВД СССР о ходе выполнения настоящего пункта приказа.

14. Рассмотрению в установленном пунктом 13 настоящего приказа порядке подлежат также те следственные дела, которые уже были рассмотрены на Особом совещании или на тройках при НКВД и УНКВД и милиции, но по которым приговор еще не приведен в исполнение. Дела на этих лиц возвращаются в соответствующие НКВД и УНКВД и отделы НКВД СССР для доследования и дальнейшего направления в соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года.

15. Отменить практику продления наказания находящимся в ссылке и лагерях. Лица, отбывшие установленный для них срок наказания, освобождаются. Если в отношении лиц, отбывающих наказание, получены новые компрометирующие материалы за время их нахождения в лагере, то дела на них должны возбуждаться вновь, с точным соблюдением постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года.

16. Снабдить весь состав оперативных работников НКВД Центра и на местах экземплярами уголовных кодексов и уголовно-процессуальных кодексов. Заместителю начальника Первого Спецотдела НКВД СССР тов. Петрову в декадный срок договориться с центральным юридическим издательством, а также с издательствами национальных республик о выделении (или переиздании) необходимого количества УК и УПК.

17. Предложить лично народным комиссарам внутренних дел союзных и автономных республик и начальникам областных и краевых

437

УНКВД по получении настоящего приказа провести совещания с вызовом начальников районных и городских отделений НКВД, на которых зачитать постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года, приказы за № № 00701 и 00702 от 23 октября 1938 года и настоящий приказ и дать необходимые разъяснения. Аналогичные совещания должны быть проведены в аппаратах районных и городских отделений НКВД лично начальниками этих отделений.

18. О порядке развертывания агентурно-осведомительной работы указания будут даны дополнительно. Неуклонно осуществляя постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года, органы НКВД под руководством Партии и Правительства должны добиться скорейшего и решительного устранения всех недостатков и извращений в своей работе и коренного улучшения организации дальнейшей работы за полный разгром всех врагов народа, за очистку нашей родины от шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, обеспечив тем самым дальнейшие успехи социалистического строительства.

Народный комиссар Внутренних Дел СОЮЗА ССР Берия

СПИСОК

районов, в которых начальники райотделений НКВД имеют право производить аресты с санкции районных прокуроров, с последующим немедленным извещением вышестоящих органов НКВД:

Хабаровский край: Селемджино-Буреинский.

Читинская область: Зейско-Учурский.

Приморский край: Советский.

Алтайский край: Баевский, Благовещенский, Ключевский, Родин-ский, Хабаровский.

Новосибирская область: Тегульдетский, Александровский, Карга-сокский, Тымский.

Красноярский край: Артемовский, Кежемский, Туруханский, Хатангский.

Таджикская ССР: Аштский, Исфанаский, Калининабадский, Ка-нибадамский, Ленинабадский, Матчаский, Науский, Ура-Тюбенский, Шахристанский.

Вост.- Казахст. обл.: Иртышский, Максимо-Горьковский.

Запад.-Казахст. обл.: Чингирлауский.

Карагандинская обл.: Баян-Аулский, Каркаралинский, Карсак-пайский, Конгыратский, Кувский. Кустанайская область: Тургайский.

438

Киргизская ССР: Гальчинский, Араванский, Базар-Курганский, Батканский, Джалал-Абадский, Карасайский, Наукатский, Ташку-мырский, Тогузторовский, Узгенский, Чаткальский.

Якутская АССР: Абыский, Анебарский, Булунский, Ленский, Нижне-Колымский, Средне-Колымский, Усть-Янский.

ПОЛОЖЕНИЕ о секретариате Особого совещания при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР

На секретариат Особого совещания при Народном Комиссаре Внутренних Дел Союза СССР возлагается подготовка следственных дел к рассмотрению в Особом совещании, организация заседаний последнего и составление протоколов заседаний.

В соответствии с этим Секретариат Особого совещания:

1. Проверяет правильность оформления следственного дела, в соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года.

2. Регулирует поступление дел на Особое совещание и проверяет подсудность представленных дел Особому совещанию.

3. Знакомится с содержанием материалов дела, проверяет соответствие обвинительного заключения этим материалам, составляет краткую справку по делу о подсудности его Особому совещанию и правильности оформления и представляет на заключение прокурору.

4. Подготавливает заседания Особого совещания, составляет повестку заседания, извещает соответствующие НКВД и УНКВД о заседаниях Особого совещания, регистрирует поставленные на рассмотрение Особого совещания дела в 1-м Спецотделе НКВД.

5. Составляет протоколы заседаний Особого совещания и передает выписки из протоколов и рассмотренные дела в 1-й Спецотдел НКВД СССР — для исполнения.

6. [Осуществляет] контроль за исполнением решения Особого совещания.

В соответствии с указанными задачами Секретариат Особого совещания при Народном комиссаре состоит из 2 отделений: На 1-е отделение возлагается: проверка поступающих на рассмотрение Особого совещания следственных дел, ознакомление с материалами дела и составление заключений по делам (п. п. 1, 2, 3 настоящего положения). На 2-е отделение — организация заседаний Особого совещания, оформление протоколов заседаний и передача выписок и дел в 1 Спецотдел и контроль исполнения (п. п. 4-6 положения).

439